Данный модуль является ресурсом для лекторов 

 

Лига Наций и терроризм

 

Версальский мирный договор 1919 года, завершивший Первую мировую войну между Германией и союзными державами, стал предпосылкой для следующего этапа в развитии современного терроризма. Пакт Лиги Наций перераспределил бывшие немецкие и турецкие колонии и другие зависимые территории через систему мандатов, которая была разработана для обеспечения «мягкой формы международной ответственности по [их] управлению» (Thullen, 1964, стр. 9). В иных случаях были также предусмотрены стандарты, призванные содействовать интеграции меньшинств в новые государства, созданные после 1919 г., такие как Югославия, и были предназначены для оказания помощи в создании мира, одновременно сдерживая трансграничные альянсы (Veatch, 1983/2010, стр. 369). Тем не менее защищенные общие права, такие как гражданство, свобода вероисповедания, занятость и идентичность, а также идеалы прав в рамках системы мандатов и политики меньшинств не распространялись на народы и меньшинства в государствах-победителях, которые в последующем выступали гарантами мира и безопасности, хотя победители также предположительно отвергли понятие новых колониальных приобретений, поскольку они отказались от присоединения бывших колоний и нерегулируемых территорий. В целом система взаимной защиты была разработана для того, чтобы в случае конфликта вопросы безопасности ставились выше вопросов верховенства права и международного права 

В 20-м веке связь между современным терроризмом и идеалом самоопределения возникла в рамках конкурирующих идеологий коммунистической/социалистической теории (Ленин, 1914/1972) и идеологий, которые отражены в Пакте Лиги Наций, в котором нет прямой ссылки на принцип самоопределения. В отличие от послевоенного революционного правительства советской России, отказавшегося от всех предыдущих долгов и обязательств, принятых в царское время, администрация Президента США Вудро Вильсона была ярым сторонником контекста «народности» в принципе самоопределения (Morgan, 1980, стр. 355-359). Соответственно он не оспаривал это понятие самоопределения на конференции в Версале, где была согласована окончательная версия Пакта. В пункт VI проекта Пакта Лиги Наций Уилсона-Миллера было включено следующее:

Лига Наций обязывает все новые государства принять на себя обязательство в качестве условия, предшествующего их признанию в качестве независимых или автономных государств, обеспечивать всем расовым или национальным меньшинствам в пределах их юрисдикции такое же обращение и безопасность, как по закону, так и по факту, которое обеспечивается расовому или национальному большинству их народа (Fawcett, 1979, стр. 7).

Тем не менее, такие вопросы в эпоху Лиги Наций представляли лишь некоторые из факторов, которые следует учитывать при образовании новых государств, будь то в контексте действующих механизмов обретения государственности или в качестве самопомощи. Когда проблемы, связанные с самоопределением, возникли на ранней стадии существования Лиги наций во время конфликта в Аландских островах в 1920 г. между Швецией и Финляндией, Совет Лиги назначил Международную комиссию юристов для разрешения этого вопроса. Комиссия заключила, что простое признание принципа самоопределения, как это изложено в ряде договоров, не создало позитивного примера верховенства права (Wilson, 1988, стр. 57). Отчасти это было вызвано тем, что Комитет опасался создать прецедент по отделению островов, тем самым способствуя анархии. Однако последующий Комитет по расследованию уточнил этот результат, придя к выводу, что, если Финляндия не может предоставить островитянам определенные гарантии, они действительно имеют право по международному праву на плебисцит, что может привести к отделению от Финляндии. В настоящее время решение по Аландским островам считается прецедентом успешного урегулирования международных споров (O'Brien, 2012).

В то время череда террористических убийств продолжилась. К 1930-м годам было заключено несколько двусторонних соглашений, направленных на пресечение терроризма, и многие договора об экстрадиции содержали положения, исключающие покушения на глав государств из списка политических преступлений (например, Конвенция о выдаче 1933 года, статья 3 (е)). Убийство короля Югославии Александра I и Министра иностранных дел Франции в Марселе 9 октября 1934 г.  привело к тому, что просьба о выдаче обвиняемых была отклонена Италией на том основании, что преступления были политическими (Chadwick, 1996). В ответ на это, Совет Лиги создал Комитет экспертов по разработке конвенции о предупреждении терроризма для создания Международного уголовного суда, который обладал бы юрисдикцией по делам, определенным как акты терроризма, которые страны-члены должны были криминализовать в соответствии со своим законом. В Статье 1 (2) Конвенции о предупреждении терроризма «террористические акты» определены как «преступные действия, направленные против государства» (1937 г.). Такие действия должны быть «нацелены или рассчитаны на то, чтобы вызвать чувство страха у определенных лиц, или группы лиц, или у широкой общественности». В Конвенции не говорится о цели формирования страха (Chadwick, 1996). 

Тем не менее государственные и региональные традиции предоставления убежища в сочетании с выраженным национальным расположением делали проблематичной дифференциацию между «террористическими» и «политическими» преступлениями, в то время как предоставление убежища оставалось возможным, как сейчас. Более того, Конвенция о предупреждении терроризма 1937 г., как творение своего времени, не имела под собой нормы «международного» уголовного права, как это отражено в статье 19, в которой предусматривается следующее:

Настоящая Конвенция не влияет на принцип, согласно которому, в случае если преступнику не разрешается избежать наказания вследствие упущения в уголовном праве, характеристика различных преступлений, рассматриваемых в настоящей Конвенции, вынесение приговоров, методы уголовного преследования и судебный процесс, а также правила в отношении смягчающих обстоятельств, помилования и амнистии определяются в каждой стране положениями внутреннего законодательства.  

Таким образом, закон, применяемый к любому уголовному преследованию за деяния, признанные преступлениями в соответствии с Конвенцией, должен иметь отношение к соответствующему государству и, следовательно, преследованию. К сожалению, вскоре после этого разразилась Вторая мировая война, и конвенция не вступила в силу. 

 
Далее
 Наверх