• СЕРИЯ УНИВЕРСИТЕТСКИХ МОДУЛЕЙ: КИБЕРПРЕСТУПНОСТЬ

• Модуль 12: Киберпреступления против личности

• Введение и Результаты обучения

• Основные вопросы

• • Сексуальная эксплуатация детей и сексуальное насилие над детьми в Интернете
  • Киберпреследование и кибердомогательство
  • Кибертравля
  • Киберпреступления против личности на гендерной почве
  • Профилактика киберпреступлений против личности
  • Заключение
  • Список использованной литературы

• Упражнения

• Возможная структура занятия

• Список основной литературы

• Список дополнительной литературы

• Оценка учащихся

• Дополнительные средства обучения

•  

• Впервые опубликовано в феврале 2020 г.

•  

 

   Этот модуль является ресурсом для лекторов   

 

Сексуальная эксплуатация детей и сексуальное насилие над детьми в Интернете

 

Сексуальная эксплуатация детей и сексуальное насилие над детьми в Интернете предполагают использование информационно-коммуникационных технологий в качестве средства для сексуального насилия над детьми и/или сексуальной эксплуатации детей (Interagency Working Group, 2016, p. 23 and 28). Экономическая и социальная комиссия Организации Объединенных Наций для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО ООН) (1999) определяет сексуальное насилие над ребенком «как контакты или взаимодействия между ребенком и более старшим по возрасту или более осведомленным ребенком или взрослым (незнакомцем, братом, сестрой, родителем или опекуном), при которых ребенок используется как предмет удовлетворения сексуальных потребностей более старшего по возрасту ребенка или взрослого. Такие действия в отношении ребенка производятся с использованием силы, хитрости, взяток, угроз или давления». Сексуальная эксплуатация детей подразумевает сексуальное насилие над детьми и/или другие сексуализированные действия с использованием детей, которые предполагают обмен на удовлетворение каких-либо потребностей (например, в заботе, еде, наркотиках, убежище) (UNODC, 2015) (см. также модуль 2 Серии модулей по киберпреступности и модули 12 и 14 Серии модулей по торговле людьми). Лица, совершающие такое преступление, злоупотребляют или покушаются на злоупотребление «уязвимым положением, властью или доверием в сексуальных целях» для приобретения денежной или иной выгоды (например, сексуального удовлетворения) (Interagency Working Group, 2016, p. 25). На самом деле, зачастую трудно провести различие между сексуальным насилием над детьми и сексуальной эксплуатацией детей, потому что «у них имеется очень много общего» (Interagency Working Group, 2016, p. 25).

Международные конвенции, такие как Конвенция о правах ребенка 1989 года и Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии 2000 года, перечисляют права детей и разъясняют обязательство государств по защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия. Кроме того, региональные конвенции, такие как Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений 2007 года (также известная как Лансаротская конвенция), вступившая в силу 1 июля 2010 года, направлены на предотвращение сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми, защиту потерпевших, уголовное преследование преступников и оказание содействия национальному и международному сотрудничеству в области выявления, расследования, судебного преследования и предупреждения этих преступлений (Секретариат Лансаротского комитета, 2018).

 

Виды сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми в Интернете

В то время как сексуальная эксплуатация детей и сексуальное насилие над детьми в Интернете запрещены национальным, региональным и международным законодательством (этот вопрос рассматривается в модуле 2 Серии модулей по киберпреступности) и представляют собой серьезную форму насилия в отношении детей, в разных правовых инструментах предусмотрены разные виды преступлений, которые считаются сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми. Примерами преступлений, запрещенных законодательством (в той или иной степени), являются груминг в Интернете, размещение материалов с изображением сексуального насилия над детьми/материалов с изображением сексуальной эксплуатации детей и прямая трансляция сексуального насилия над детьми.

Груминг в Интернете

Груминг с участием детей (также известный как соблазнение детей или домогательство в отношении детей с сексуальными целями) «можно описать как практику, при помощи которой взрослый знакомится с ребенком (зачастую в Интернете, однако груминг вне сети Интернет также существует и не должен оставаться без внимания) с намерением совершить над ним/ней сексуальное насилие» (Interagency Working Group, 2016, p. 49). Исследования и имеющиеся данные показывают, что преступления в форме груминга преимущественно совершают мужчины; в меньших масштабах домогательство в отношении детей с сексуальными целями и/или груминг совершают женщины (Altamura, 2017).

В типичных случаях процесс груминга происходит поэтапно, начиная с этапа выбора жертвы (Winters and Jeglic, 2017). В Интернете дети являются участниками различных социальных сетей и коммуникационных приложений, которые преступники могут использовать для получения доступа к учетным записям детей. Преступники выбирают жертву на основании «привлекательности/притягательности» жертвы (определяется желаниями преступников), «легкости доступа» (например, в зависимости от того, отключены ли настройки конфиденциальности на веб-сайтах, платформах и в приложениях, используемых детьми, или установлены ли они ненадлежащим образом) и/или «уязвимостей» (например, дети размещают сообщение о своем одиночестве или чувстве непонимания) (Lanning, 2010; Mooney and Ost, 2013; Winters and Jeglic, 2017). После выбора жертвы преступник связывается с жертвой, чтобы получить к ней доступ (Winters and Jeglic, 2017). Затем преступник пытается завязать с жертвой дружбу (O'Connell, 2003). Преступник может по крупицам собирать информацию о жертве из источников в сети и использовать эту информацию, чтобы обмануть жертву, например, притворяясь, что он имеет с ней общие интересы и увлечения, находится в схожей ситуации в семье и обществе, чтобы сойтись с жертвой, достичь взаимопонимания и вызвать у нее доверие. Цель преступника заключается в дальнейшем развитии дружеских отношений (O'Connell, 2003; Aitken, Gaskell, and Hodkinson, 2018). Прежде чем перейти к сексуальной эксплуатации или насилию преступник оценивает риск быть обнаруженным (например, спрашивает жертву, контролируют ли родители или другие лица учетные записи и/или цифровые устройства ребенка), сообщает об исключительности их отношений и необходимости держать эти отношения в тайне и изолирует ребенка (O'Connell, 2003; Aitken, Gaskell, and Hodkinson, 2018). Однако преступники вполне могут использовать иные подходы.

Как показали результаты одного исследования, процесс груминга в Интернете не является линейным (Black et al., 2015; Elliot, 2017); это динамический процесс, в основе которого лежат мотивация и возможности преступника, а также способность преступника манипулировать жертвой и контролировать ее (Aitken, Gaskell, and Hodkinson, 2018). Конечной целью груминга является сексуальная эксплуатация или насилие над жертвой в Интернете (например, путем манипулирования или склонения жертвы к снятию фото или видео откровенно сексуального характера и отправке его преступнику) или вне сети Интернет (например, путем организации личной встречи с жертвой с целью сексуального насилия над ней).

В отличие от других международных и региональных документов (например, Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося торговли детьми, детской проституции и детской порнографии 2000 года), Лансаротская конвенция и Директива 2011/92/EU Европейского парламента и Совета от 13 декабря 2011 года по борьбе с сексуальным насилием, сексуальной эксплуатацией детей и детской порнографией,которая заменила Рамочное решение Совета 2004/68/JHA от 22 декабря 2003 года о борьбе с сексуальной эксплуатацией детей и детской порнографией (далее именуется Директива 2011/92/EU), в прямой форме устанавливают уголовную ответственность за груминг в отношении детей.

Статья 23 Лансаротской конвенции запрещает «домогательство в отношении детей с сексуальными целями» путем установления уголовной ответственности за «умышленное предложение о встрече, с которым взрослый при помощи информационно-коммуникационных технологий обращается к ребенку… с целью совершения… [сексуального насилия или производства детской порнографии], если за таким предложением последовали практические действия, направленные на проведение такой встречи. Так же, как и Лансаротская конвенция, статья 6 Директивы 2011/92/EU запрещает «домогательство в отношении детей с сексуальными целями». Статья 6(1) Директивы устанавливает уголовную ответственность за «предложение о встрече, с которым взрослый при помощи информационно-коммуникационных технологий обращается к ребенку, не достигшему возраста сексуального согласия, с целью совершения против него или нее… [сексуального насилия или производства детской порнографии], если за таким предложением последовали практические действия, направленные на проведение такой встречи» (например, поездка в обговоренное место встречи). Статья 6(2) Директивы запрещает «покушение, при помощи информационно-коммуникационных технологий, на совершение ... [преступления, связанного с детской порнографией] ... взрослым, домогающимся ребенка, не достигшего возраста сексуального согласия, с целью получения от него порнографического материала с изображением этого ребенка»

Требование, касающееся «практических действий, направленных на проведение такой встречи», которое предусмотрено как в Лансаротской конвенции, так и в Директиве 2011/92/EU, является сомнительным, поскольку для того чтобы совершить деяние, связанное с сексуальной эксплуатацией детей и насилием над детьми, необязательно организовывать или проводить физическую встречу с ребенком (Interagency Working Group, 2016, p. 50). Понимая это, Лансаротский комитет (2015) опубликовал заключение и пояснительную записку, касающуюся статьи 23 Конвенции, в которой говорилось, что «домогательство в отношении детей при помощи информационно-коммуникационных технологий необязательно влечет за собой проведение личной встречи. Домогательство может продолжать происходить в Интернете и, тем не менее, причинять серьезный вред ребенку» (Interagency Working Group, 2016, p. 50).

Во многих странах отсутствует законодательство, в котором конкретно предусматривается уголовная ответственность за груминг в Интернете (International Centre for Missing and Exploited Children, 2017, p. 7; в этом документе, опубликованном Международным центром по делам пропавших и эксплуатируемых детей (ICMEC), содержится информация о странах, в которых действуют такие законы). В странах, в которых действуют национальные законы, устанавливающие уголовную ответственность за груминг в Интернете, положения этих законов различаются между собой (International Centre for Missing and Exploited Children 2017, p. 7). Например, так же, как и Лансаротская конвенция и Директива 2011/92/EU, некоторые страны предусматривают уголовную ответственность за груминг в Интернете, если имеется намерение встретиться с ребенком лично (International Centre for Missing and Exploited Children 2017, p. 14). В Соединенном Королевстве преступник обвинялся и был признан виновным в соответствии с Законом о половых преступлениях 2003 года за встречу с несовершеннолетней после груминга в сети через ретранслируемый Интернет-чат и совершение в отношении нее действий сексуального характера ( R v. Costi, 2006). Другие страны «устанавливают уголовную ответственность за груминг в Интернете вне зависимости от намерения встретиться с ребенком» лично (International Centre for Missing and Exploited Children 2017, p. 14). В таких странах, как Аргентина, Бразилия, Канада, Италия и Португалия (и многих других), уголовная ответственность за груминг в Интернете предусматривается вне зависимости от намерения преступника лично встретиться с ребенком (для получения дополнительной информации об этих и других странах, в которых установлена уголовная ответственность за груминг в Интернете, см. International Centre for Missing and Exploited Children, 2017, pp. 39-56).

Материалы с изображением сексуального насилия над детьми / материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей

Под детской порнографией понимается «изображение, какими бы то ни было средствами, ребенка, совершающего реальные или смоделированные откровенно сексуальные действия, или любое изображение половых органов ребенка главным образом в сексуальных целях» (статья 2 Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося торговли детьми, детской проституции и детской порнографии 2000 года), «а также использование ребенка для создания такого изображения» (International Centre for Missing and Exploited Children, 2016, p. vii). Принимая во внимание, что то, что изображено в материале, представляет собой сексуальное насилие, а не сексуальную активность, термины материалы с изображением сексуального насилия над детьми или материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей являются более предпочтительными для исключения любых коннотаций, которые могут сопровождать использование термина «порнография» (Frangež et al., 2015; Interagency Working Group, 2016, p. 39). Для материала, на котором запечатлено сексуальное насилие над ребенком, используется термин «материал с изображением сексуального насилия над детьми», который является одной из форм «материалов с изображением сексуальной эксплуатации детей», а для «всех прочих материалов сексуального характера, на которых запечатлены дети», используется термин «материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей» (Interagency Working Group, 2016, p. 39-40). Региональные законы, касающиеся сексуальной эксплуатации детей, провели разграничение между понятиями «материалы с изображением сексуального насилия над детьми» и «сексуальная эксплуатация детей» (например, Директива 2011/92/EU и статья 27 Африканской хартии прав и основ благосостояния ребенка 1990 года).

Международные организации, правоохранительные органы, ученые и специалисты по вопросам защиты детей отказываются от использования термина «детская порнография», потому что он преуменьшает серьезность этой формы насилия в отношении детей, которую представляет собой детская порнография, может возложить вину на ребенка, а не на исполнителя преступления, и чреват опасностью формирования мнения о том, что действие происходит с обоюдного согласия (см. модуль 2 Серии модулей по киберпреступности). Несмотря на такой отказ, термин «детская порнография» занимает заметное место в более ранних правовых документах, принятых в прошлое десятилетие (например, в Конвенции о правах ребенка 1989 года, Факультативном протоколе к Конвенции о правах ребенка, касающемся торговли детей, детской проституции и детской порнографии 2000 года; Конвенции Совета Европы о компьютерных преступлениях 2001 года; Лансаротской конвенции 2007 года и многих других; см. модуль 2 Серии модулей по киберпреступности для получения дополнительной информации).

Национальные, региональные и международные законы различаются по своим определениям понятия материалов с изображением сексуального насилия над детьми. В некоторых странах лишь те материалы, на которых запечатлены реальные дети, рассматриваются в качестве одной из форм материалов с изображением сексуального насилия над детьми (ICMEC and UNICEF, 2016; см. модуль 2 Серии модулей по киберпреступности). В частности, различия между законами разных стран заключаются в том, запрещают ли они «материалы с изображением сексуального насилия над детьми, сгенерированные компьютером», которые относятся к «производству, при помощи цифровых средств коммуникации, материалов с изображением сексуального насилия над детьми и других сексуализированных изображений детей, полностью или частично созданных искусственно или цифровым способом». Хотя такие материалы запрещены международными, региональными и некоторыми национальными законами (например, Конвенцией Совета Европы о компьютерных преступлениях; Директивой Европейского Союза 2011/92/EU; Законом Того №.2007-017 от 6 июля 2007 года; Уголовным кодексом Тимора-Лешти; Законом Соединенного Королевства о защите детей 1978 года; и Законом Бразилии о защите детей), такой запрет нельзя назвать всеобщим (International Centre for Missing and Exploited Children, 2016, p. 40; Interagency Working Group, 2016, p. 40). Кроме того, национальные законы различаются с точки зрения криминализации деяния, связанного с владением, производством, передачей, приобретением и/или распространением материалов с изображением сексуального насилия над детьми либо предоставления к ним доступа иным способом. Многие страны предусматривают уголовную ответственность за владение материалами с изображением сексуального насилия над детьми только в том случае, если имеется намерение распространить эти материалы (International Centre for Missing and Exploited Children, 2016, p. vi; см. этот документ, опубликованный Международным центром по делам пропавших и эксплуатируемых детей (ICMEC), для получения дополнительной информации об этих странах и их законах). В законах многих стран также отсутствуют положения, в прямой форме устанавливающие уголовную ответственность за размещение материалов с изображением сексуального насилия над детьми в Интернете (International Centre for Missing and Exploited Children, 2016, p. vi; см. этот документ, опубликованный Международным центром по делам пропавших и эксплуатируемых детей (ICMEC), для получения дополнительной информации об этих странах).

Материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми распространяются через электронную почту, текстовые сообщения, мгновенные сообщения, чаты, одноранговые файлообменные сети (например, eDonkey, BitTorrent и Gigatribe), платформы социальных сетей, а также незашифрованные и зашифрованные коммуникационные приложения (например, Skype, Telegram и WhatsApp) (Maras, 2016; Europol, 2018, p. 32). Материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми также продаются на защищенных паролем сайтах, досках объявлений и форумах. В качестве примера можно привести Dreamboard. Лица, желавшие присоединиться к Dreamboard, одновременно с подачей заявления должны были загрузить материал с изображением сексуального насилия над ребенком, на котором запечатлен несовершеннолетний ребенок в возрасте до двенадцати лет (US Department of Justice, 2012). Если изображение признавалось пригодным, лицу предоставлялся ограниченный доступ к контенту на сайте, и членство можно было сохранить только в том случае, если пользователь продолжал загружать на сайт материалы с изображением сексуального насилия над детьми. Если пользователь желал получить более широкий доступ к контенту, ему нужно было самому создавать материалы с изображением сексуального насилия над детьми и загружать их на сайт, отправлять материалы с изображением сексуального насилия над детьми, «которые ранее никто еще не видел», и/или загружать значительные объемы материалов с изображением сексуального насилия над детьми (US Department of Justice, 2012). Членам было рекомендовано использовать шифрование, чтобы предотвратить доступ к контенту и избежать обнаружения правоохранительными органами (US Department of Justice, 2012). Хотя материалы с изображением сексуального насилия над детьми можно найти в видимой сети, в отчете Европола говорится, что Даркнет (область Глубокой сети, в которой, как известно, осуществляются незаконные действия; для получения дополнительной информации о Даркнете и Глубокой сети см. модуль 5 Серии модулей по киберпреступности: «Расследование киберпреступлений») все чаще используется для распространения материалов с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми, а также материалов более экстремального содержания (Europol, 2018, p. 32).

Прямая трансляция сексуального насилия над детьми

Прямая трансляция сексуального насилия над детьми предполагает трансляцию сцен сексуального насилия над детьми в режиме реального времени удаленным пользователям (см. модуль 2 Серии модулей по киберпреступности). Хотя прямая трансляция сексуального насилия над детьми зачастую предполагает передачу видеосигнала за пределы национальных границ через Интернет, важно отметить, что некоторые страны сообщают о случаях прямой трансляции сцен сексуального насилия над детьми зрителям внутри страны (Europol, 2018, p. 35; Promchertchoo, 2018a).

Прямая трансляция сексуального насилия над детьми осуществляется в Интернет-чатах, социальных сетях и коммуникационных приложениях (с функциями видеочата) (Europol, 2018, p. 35). Зрители прямой трансляции сексуального насилия над ребенком могут быть пассивными (т.е. оплачивать просмотр) или активными, общаясь с ребенком, сексуальным насильником и/или организатором сексуального насилия над ребенком и требуя совершения конкретных физических действий (например, удушения) и/или половых актов с ребенком и/или в отношении ребенка. Активное участие со стороны зрителя называется сексуальным насилием над детьми на заказ, причем заказ может делаться до или во время прямой трансляции сексуального насилия над детьми (UNODC, 2015; Interagency Working Group, 2016, p. 47). Иан Уоткинс, скандально известный вокалист группы Lostprophets, был признан виновным в совершении преступления, связанного с сексуальным насилием над детьми, в том числе за то, что во время общения по Skype он побуждал женщину к сексуальному насилию над ее ребенком ( The Queen vs. Ian Watkins and others, 2013). Этот случай наглядно демонстрирует, что прямая трансляция сексуального насилия над детьми осуществляется не только за плату, но и для ублажения любовников или сексуальных партнеров и/или для удовлетворения желаний сексуальных насильников и зрителей, и/или в контексте иных насильственных отношений (например, когда насильник может реагировать на указания человека, со стороны которого он также подвергается насилию).

Прямая трансляция сцен сексуального насилия над детьми напрямую не упоминается в международных, региональных и национальных правовых документах. Деяние такого типа, однако, может подпадать под уголовную ответственность в соответствии с положениями этих документов, которые запрещают «участие ребенка в порнографических представлениях». Статья 2(е) Директивы 2011/92/EU определяет «порнографическое представление», как «демонстрацию в прямом эфире, нацеленную на аудиторию, в том числе с использованием информационно-коммуникационных технологий, … ребенка, совершающего реальные или смоделированные откровенно сексуальные действия,… или половых органов ребенка главным образом в сексуальных целях». В частности, статья 21(1) Лансаротской конвенции устанавливает уголовную ответственность за «вовлечение ребенка в порнографические представления или склонение ребенка к участию в таких представлениях; … принуждение ребенка к участию в порнографических представлениях либо извлечение из этого выгоды или эксплуатацию ребенка иным образом в этих целях;…[и] сознательное посещение порнографических представлений с участием детей». На Филиппинах Закон о борьбе с детской порнографией 2009 года не только предусматривает уголовную ответственность за размещение материалов с изображением сексуального насилия над детьми, но и может использоваться для уголовного преследования лиц, участвующих в прямой трансляции сцен сексуального насилия над детьми, признавая незаконными действия, связанные с «вовлечением, использованием, убеждением, склонением или принуждением ребенка к созданию или производству детской порнографии любой формы… [,] ... производством, распоряжением о производстве, изготовлением или созданием детской порнографии любой формы... [,и] ... публикацией предложения, передачей, продажей, распространением, трансляцией, рекламированием, продвижением, экспортом или импортом детской порнографии любой формы» (статья 4).

Лицам, которые ведут прямую трансляцию сексуального насилия над детьми или участвуют в ней, могут также быть предъявлены обвинения в производстве материалов с изображением сексуального насилия над детьми или владении такими материалами, если такое деяние записывается на носитель информации (Interagency Working Group, 2016, p. 46). Прямая трансляция сексуального насилия над детьми может записываться на видео с использованием программного обеспечения, и/или во время трансляции сексуального насилия над детьми может производиться фотосъемка (Internet Watch Foundation, 2018). Исполнители преступления могут хранить такие видеозаписи и/или фотографии для своей коллекции и/или обмениваться ими с другими лицами. Хотя организаторы или зрители прямой трансляции сексуального насилия над детьми могут делать копии таких материалов, зачастую таких копий не существует, что затрудняет идентификацию жертв и преступников, а также уголовное преследование зрителей, сексуальных насильников и организаторов (Interagency Working Group, 2016, p. 47).

Для оплаты за просмотр прямой трансляции сексуального насилия над детьми используются цифровые валюты, криптовалюты, денежные переводы, службы онлайн-платежей, депозиты на банковских счетах, дебетовые и кредитные карты (European Bank Authority, 2014; ECPAT International, 2016, p. 3; Nouwen, 2017; см. модуль 13 Серии модулей по киберпреступности для получения дополнительной информации о цифровых валютах и криптовалютах). В делах, связанных с прямой трансляцией сексуального насилия над детьми, денежные переводы и другие финансовые транзакции могут использоваться в качестве доказательства такой преступной деятельности, если при этом не использовались методы запутывания (например, предоплаченный доступ в Интернет и использование методов антикриминалистики, которые рассматриваются в модуле 4 Серии модулей по киберпреступности: «Введение в цифровую криминалистику»), чтобы затруднить задачу установления личности преступников (Varrella, 2017, p. 49). В отчете Европола (2018) говорится, что «службы онлайн-платежей, службы денежных переводов и локальные расчетные центры» являются предпочтительными способами оплаты, а количество случаев использования дебетовых и кредитных карт для приобретения права на просмотр прямой трансляции сексуального насилия над детьми «значительно сократилось» «после проведения успешных мероприятий финансовыми коалициями» (p. 35). Европол также выявил случаи использования «неформальной системы перевода денег (IVTS) - в которой деньги можно получить только с помощью номера мобильного телефона и кодового числа, регистрации или идентификации» - в качестве «нового популярного метода оплаты» (Europol, 2018, p. 35).

В таких странах, как Филиппины, Румыния, Соединенное Королевство и Соединенные Штаты, наблюдались случаи, когда прямая трансляция сексуального насилия над детьми осуществлялась с участием женщин, которые принуждали детей к действиям сексуального характера или совершали действия сексуального характера в отношении детей (Altamura, 2017, pp. 34 and 43-45; Europol, 2018, p. 35). Например, в ходе проводившегося в США расследования было установлено, что женщина-румынка совершала акты сексуального насилия над своей годовалой дочерью и трехлетним сыном и вела платную трансляцию этих сцен по Skype (Europol, 2018, p. 35). Хотя имеющиеся фактические данные в первую очередь указывают на причастность мужчин к прямой трансляции сексуального насилия над детьми, не следует сбрасывать со счетов участие женщин в этом виде киберпреступлений.

В некоторых странах экономические неурядицы, такие как высокие уровни бедности, безработица и нестабильность занятости, признаются в качестве факторов, способствующих преступлениям в форме прямой трансляции сексуального насилия над детьми (Varrella, 2017; Internet Watch Foundation, 2018; Terre des Hommes, 2018). Случаи прямой трансляции сцен сексуального насилия над детьми имели место в таких регионах, как Юго-Восточная Азия, где практика принуждения детей семьями к совершению действий сексуального характера с целью финансовой поддержки семей не считается табу или не противоречит культурным и социальным нормам (Varrella, 2017; Europol, 2018; Internet Watch Foundation, 2018; Terre des Hommes, 2018). В таких случаях зачастую «организаторы действия (обычно это один из членов семьи или местной общины) силой принуждают детей предстать перед объективом веб-камеры, чтобы совершить сексуальные действия или подвергнуться сексуальному насилию» (Internet Watch Foundation, 2018, p. 1). На Филиппинах организатор оправдывает сексуальное насилие над ребенком, называя это вкладом в семью, благодаря которому полученные деньги могут использоваться, чтобы прокормить семью, включая детей младшего возраста (например, для покупки молока для младенца). У детей, вызволенных из таких ситуаций, обычно сохраняется чувство вины за то, что они поступили не так, как им было сказано (Promchertchoo, 2018b).

Однако такие случаи не являются самыми распространенными случаями прямой трансляции сцен сексуального насилия над детьми, с которыми сталкивается фонд Internet Watch Foundation. Этот фонд чаще сталкивается со случаями прямой трансляции сцен сексуального насилия над детьми «с участием белых девушек ... из относительно богатых семей западных стран, ... которые находятся одни у себя дома, чаще всего в своих собственных спальнях» (The Internet Watch Foundation (2018), p. 1).

 

Противодействие сексуальной эксплуатации детей и сексуальному насилию над детьми в Интернете

Расследования, которые проводят правоохранительные органы, являются одним из наиболее важных средств борьбы с сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми в Интернете. Национальные, региональные и международные правоохранительные органы расследуют случаи сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми в Интернете и сотрудничают в расследовании этих киберпреступлений. Например, при проведении операции «Тантал» ( Operation Tantalio ) Интерпол, Европол и правоохранительные органы из 15 стран Европы, Центральной Америки и Южной Америки сотрудничали в расследовании случаев распространения материалов с изображением сексуального насилия над детьми через WhatsApp (INTERPOL, 2017a). Существование унифицированных национальных законов, договоры о международном сотрудничестве по уголовным делам, такие как договоры об оказании взаимной правовой помощи и выдаче преступников, двусторонние, региональные и многосторонние конвенции и соглашения о борьбе с сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми, а также эффективное применение этих законов, договоров, конвенций и соглашений обеспечивают возможности для координации и сотрудничества между учреждениями при проведении международных расследований преступлений, связанных с сексуальной эксплуатации детей (для получения общей информации по вопросам унификации правовых документов и международного сотрудничества по вопросам киберпреступности см. модули 3 и 7 Серии модулей по киберпреступности).

Правоохранительные органы также проводят негласные расследования с целью выявления и расследования преступлений, связанных с сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми в Интернете, и уголовного преследования виновных. В качестве примера можно привести агентурную операцию, проведенную в отношении Интернет-чата «Дети - свет нашей жизни» ( Kids the Light of Our Lives ), который служил платформой для прямой трансляции сексуального насилия над детьми, а также для загрузки материалов с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми и обмена ими (Laville, 2007). Тайные агенты правоохранительных органов, которые были членами Виртуальной глобальной целевой группы (Virtual Global Taskforce - целевая группа состоящая из представителей правоохранительных органов различных стран мира, общая цель которой заключается в развитии партнерских отношений с другими правоохранительными органами, не являющимися членами группы, неправительственными организациями и частными сектором для борьбы с сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми в Интернете), смогли внедриться в число участников чата и собрать существенно важные доказательства, которые были использованы для успешного судебного преследования владельца сайта и его пользователей (Baines, 2008).

Сотрудничество между частным сектором и государственными учреждениями также имеет важное значение для противодействия сексуальной эксплуатации детей и сексуальному насилию над детьми в Интернете. Такое сотрудничество подразумевает «блокирование» доступа лицам, ранее привлекавшимся к ответственности за преступления сексуального характера в отношении детей, к платформам, часто посещаемым и используемым детьми. В качестве примера можно привести проведенную в 2012 году операцию «Игра закончена» ( Game Over ), когда компании «Microsoft, Apple, Blizzard Entertainment, Electronic Arts, Disney Interactive Media Group, Warner Brothers и Sony» удалили учётные записи «более чем трёх с половиной тысяч жителей Нью-Йорка, состоящих в базе данных бывших осужденных за преступления сексуального характера», на платформах онлайн видеоигр (таким как Xbox Live и PlayStation) (New York State Office of the Attorney General, 2012). Кроме того, частные компании (например, Thorn, Facebook, Google и другие) приложили совместные усилия по созданию платформы Industry Hash Sharing Platform («облачный инструмент для обмена хэшами») с целью унификации практики удаления материалов с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия на онлайн-платформах (Thorn, n.d.).

Также были созданы базы данных, в которые можно загружать материалы с изображением сексуального насилия над детьми для целей проведения расследований, такие как Международная база данных Интерпола по сексуальной эксплуатации детей (ICSE), с целью противодействия сексуальной эксплуатации детей и сексуальному насилию над детьми в Интернете. Эти базы данных способствуют не только выявлению детей-жертв сексуальной эксплуатации и сексуального насилия, но и установлению личности преступников и проведению расследований в отношении них. Например, личность руководителя сети сексуальных насильников в Японии была установлена после того, как власти Дании и Австралии загрузили в базу данных ICSE видеозаписи со сценами сексуального насилия над неизвестным ребенком (INTERPOL, 2017b). В Соединенных Штатах Программа идентификации детей-жертв насилия, разработанная Национальным центром по делам пропавших и эксплуатируемых детей (NCMEC), служит центральным хранилищем материалов с изображением сексуального насилия над детьми. Так же, как и в базе данных ICSE, материалы в этой базе данных используются для идентификации жертв и исполнителей преступлений, связанных с сексуальной эксплуатацией детей и сексуальным насилием над детьми, и проведения расследований в отношении потребителей материалов с изображением сексуального насилия над детьми и лиц, оказывающих содействие в сексуальной эксплуатации детей и сексуальном насилии над детьми.

Масштабы Интернет-пространства, а также количество онлайн-платформ, приложений и цифровых технологий на рынке позволяют злоумышленникам легко скрываться. Учитывая объем данных и количество Интернет-сайтов, традиционные методы расследования случаев сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми уже недостаточны. Новые технологические решения могут сократить время, необходимое для идентификации преступников и жертв, и способны удалять материалы с изображением сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми в упреждающем порядке. Например, Terre des Hommes, международная организация по защите прав детей, в сотрудничестве с учреждениями-партнерами, создала виртуальный образ десятилетней филиппинской девочки по имени Sweetie для поиска сексуальных преступников в Интернете и общения с ними с целью их публичного разоблачения и информирования соответствующих правоохранительных органов (Terre de Hommes, n.d.).

Такие инструменты, как поисковые роботы (т.е. «приложение, которое систематически и непрерывно перебирает страницы Интернета с какой-либо целью»; Butterfield and Ngondi, 2016) и добыча данных ( data mining - т.е. «извлечение полезной информации из больших наборов данных»; Black, Hashimzade, and Myles, 2017) также используются для выявления случаев сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми в Интернете в упреждающем порядке. Примером могут служить инструменты, использовавшиеся в рамках проекта «Memex» Управления перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA), такие как DIG и TellFinder, которые прочесывают в Интернете рекламные объявления, загруженный контент, идентифицируют ссылки в загруженном контенте и добавляют добытую информацию в базу данных с функцией запроса (DARPA, n.d.). Цель использования таких инструментов заключается в идентификации жертв и исполнителей преступлений, связанных с сексуальной эксплуатацией. Еще один инструмент, Traffic Jam, созданный компанией Marinus Analytics, выявляет закономерности в онлайн-контенте и идентифицирует жертв с помощью технологии распознавания лиц (DARPA, n.d.). Другие инструменты используются главным образом для идентификации жертв, запечатленных в материалах с изображением сцен сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми, путем акцентирования внимания на предметы, расположенные на заднем фоне и вокруг жертвы, в попытке идентифицировать эти предметы, которые могут указать на местонахождение жертвы (например, кампания Европола «Остановим жестокое обращение с детьми - Поиск предметов»).

Некоторые технологические меры, принимаемые правоохранительными органами для расследования случаев сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми, вызывают острые дискуссии. Например, в Соединенных Штатах правоохранительные органы могут «воспользоваться известными уязвимостями [программного обеспечения]…, или… [могут] разработать инструменты для обнаружения и использования ранее неизвестных и нераскрытых уязвимостей (или приобрести эксплойты для этих уязвимостей нулевого дня), которые они могут затем использовать» для получения доступа к цифровым устройствам преступников и данным, содержащимся в этих устройствах (Finklea, 2017, p. 1). Эти методы, известные как техника сетевого расследования (NIT), представляют собой «специально разработанные эксплойты или вредоносные программы» и использовались при проведении нескольких расследований в видимой сети и Даркнете в отношении преступлений, связанных с сексуальным насилием над детьми и размещением материалов с изображением сексуального насилия над детьми (Finklea, 2017, pp. 1-2). Например, при проведении операции «Playpen» ( Operation Playpen), которая была нацелена на один из крупнейших (на тот момент) сайтов в Даркнете, где размещались материалы с изображением сексуального насилия над детьми, «техника сетевого расследования, использованная правительством,… представляла собой вредоносную программу, которая тайно распространялась через скрытый сервис Tor. Вредоносная программа была разработана для деанонимизации пользователей сети Tor (предположительно) путем использования уязвимости в веб-браузере Firefox (работавшего в составе браузера Tor) для установки компьютерного кода на компьютерах пользователей, который бы передавал конфиденциальную информацию обратно на сервер правоохранительных органов вне сети Tor» (Electronic Frontier Foundation, n.d.; см. модуль 5 Серии модулей по киберпреступности для получения дополнительной информации о Tor).

Реальность такова, что для эффективного противодействия сексуальной эксплуатации детей и сексуального насилия над детьми в Интернете требуется комплексный подход, который предполагает не только использование тактических приемов в области правоохранительной деятельности, но и разработку законов, правил и мер политики, координацию услуг, предоставляемых детям-жертвам сексуальной эксплуатации и сексуального насилия, сотрудничество между всеми учреждениями, участвующими в делах о сексуальной эксплуатации детей и сексуальном насилии над детьми, а также осуществление образовательных программ и информационно-разъяснительных кампаний, направленных на борьбу с этими преступлениями и обеспечение безопасности в Интернете (для получения дополнительной информации об этом комплексном подходе см. модули «Насилие в отношении детей» и «Правосудие для несовершеннолетних» Серии университетских модулей по предупреждению преступности и уголовному правосудию, разработанных в рамках инициативы E4J «Образование для правосудия»).

 

Далее: Киберпреследование и кибердомогательство

Наверх