• Серия Университетских Модулей: Борьба с терроризмом

• Модуль 10: Арест и содержание под стражей

• Введение и результаты обучения

• Основные вопросы

• • Международные нормативно-правовые рамки
    
  • Международные документы в области прав человека
    
  • Региональные инструменты в области прав человека
    
  • Основные вопросы современности
    

• Упражнения и тематические исследования

• Возможная структура занятий

• Основная литература

• Дополнительная литература

• Оценка учащихся

• Дополнительные учебные инструменты

• Библиография

•  

• Опубликовано в Июле 2018. Опубликовано на русском языке в Августе 2021.

•  

  Данный модуль является ресурсом для лекторов  

Международные документы в области прав человека

Международный пакт о гражданских и политических правах

Отправной точкой для изучения международных обязательств и стандартов в отношении ареста и содержания под стражей является статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), которая гласит:

Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом.

Каждый человек сохраняет за собой право на свободу. Лицо может быть лишено свободы лишь в тех случаях, когда это абсолютно необходимо. Как отмечает Комитет по правам человека, «свобода и личная неприкосновенность ценны сами по себе, а также по той причине, что лишение свободы и неприкосновенности, как показывает история, является главным способом воспрепятствования осуществлению других прав человека» (Замечание общего порядка No 35 CCPR/C/GC/35, п. 2).

В случае лишения свободы, оно не должно быть «произвольным» — это требование, которое лежит в основе этого положения, и которое, тем не менее, не всегда определено или изложено в международных договорах. Документы Рабочей группы ООН по произвольным задержаниям (РГПЗ), хотя не имеют такую же нормативную силу как документы договорного органа или суда, тем не менее, являются важными и влиятельными, в частности с точки зрения определения ключевых характеристик и параметров «произвольности».

Подход, принятый этой группой, отражает концепцию, сформулированную в резолюции 1991/42 бывшей Комиссии ООН по правам человека и дополнительно уточненную в резолюции 1997/50, – принять в качестве ориентира международные обязательства, обозначенные во Всеобщей декларации прав человека 1948 года (ВДПЧ) и соответствующих международных договорах, ратифицированных государствами. Согласно этому подходу, «лишение свободы не является произвольным, если его причиной является окончательное решение, принятое в рамках национального судебного процесса; оно осуществляется (a) в соответствии с национальным законодательством; и (b) в соответствии с другими международными нормами, закрепленными во Всеобщей декларации прав человека 1948 года или других международно-правовых актах, признанных соответствующими государствами» (УВКПЧ, 2000, раздел B).

Всеобщая декларация прав человека имеет особое значение в этом контексте в той мере, в какой положения, относящие к вопросам ареста и содержания под стражей, приобрели статус нормы обычного международного права, налагая, таким образом, обязательства на государства, даже если они не являются участниками соответствующих договоров, включая МПГПП. Что касается характера запрещения произвольного лишения свободы, то по мнению РГПЗ:

... всеобщая ратификация положений международного договорного права, касающихся произвольного лишения свободы, а также практически повсеместное включение запрета в национальное законодательство отражают принятую почти во всем мире государственную практику, свидетельствующую об обще-правовом характере запрещения произвольного лишения свободы. Кроме того, во многих резолюциях Организации Объединенных Наций содержится opinio iuris, подтверждающее общеправовой характер таких норм (Генеральная Ассамблея, доклад Совета по правам человека A/HRC/22/44, п. 43).

В этой связи, РГПЗ считает, что «запрещение произвольного лишения свободы является частью договорного права и международного обычного права и представляет собой норму jus cogens. Ее конкретное содержание, изложенное в данном заключении, сохраняет свою полную применимость при всех обстоятельствах» (Генеральная Ассамблея, доклад Совета по правам человека A/HRC/22/44, п. 51). Данный подход был разъяснен РГПЗ посредством разработки дополнительных критериев, которые она использовала при рассмотрении полученных заявлений о нарушении статьи 9 МПГПП, опираясь также на положения Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме. Эти критерии тесно связаны с правом на справедливое судебное разбирательство, предусмотренным статьей 14 МПГПП, например, в случаях, когда показания против самого себя получены во время содержания лица под стражей без связи с внешним миром; или когда условия содержания под стражей (в широком смысле) могут негативно сказаться на возможности лица эффективно подготовиться к суду.

По мнению Группы, любые случаи лишения свободы могут считаться произвольными, если они относятся к одной из следующих пяти категорий:

(1) Когда явно невозможно сослаться на какую-либо правовую основу, оправдывающую лишение свободы (например, когда какое-либо лицо содержится под стражей после отбытия им срока своего заключения или вопреки распространяющемуся на него закону об амнистии) (категория I);

(2) Когда лишение свободы является результатом осуществления прав и свобод, гарантированных статьями 7, 13–14 и 18–21 Всеобщей декларации прав человека, и в той мере, в которой это касается государств-участников, статьями 12, 18–19, 21–22 и 25–27 Международного пакта о гражданских и политических правах (категория II);

(3) Когда полное или частичное несоблюдение международных норм, касающихся права на справедливое судебное разбирательство, закрепленного во Всеобщей декларации прав человека и в соответствующих международных договорах, принятых соответствующими государствами, является столь серьезным, что это придает факту лишения свободы произвольный характер (категория III);

(4) Когда просители убежища, иммигранты или беженцы подвергаются длительному административному задержанию без предоставления возможности административного или судебного пересмотра, или средства правовой защиты (категория IV);

(5) Когда лишение свободы представляет собой нарушение международного права по причине дискриминации по признаку рождения, гражданства, этнического или социального происхождения, языка общения, религии, экономического положения, политических или иных убеждений, пола, сексуальной ориентации, инвалидности или иного статуса, целью или результатом которой может стать игнорирование равенства людей (категория V)). (см. далее Генеральная Ассамблея, Совет по правам человека A/HRC/36/38, п. 8).

Обычно положения договоров в области прав по вопросам ареста и содержания под стражей человека рассматривают лишение свободы как это «предусмотрено законом», что, как будет показано далее, может оговариваться и толковаться по-разному в текстах договоров. Статья 9(1) просто ссылается на основания, установленные «законом». Как поясняет Комитет по правам человека, «понятие “произвольности” не следует приравнивать к понятию "противозаконности", а следует толковать более широко, включая в него элементы неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий наряду с элементами целесообразности, необходимости и соразмерности» (замечание общего порядка No 35 CCPR/C/GC/35, п. 12). Таким образом, нарушение законности имеет место, если «лицо задержано или заключено под стражу по основаниям, не отраженным четко во внутреннем законодательстве» (соображения Комитета по правам человека A/52/40, стр. 231, п. 5.5). Внутреннее законодательство должно быть точным, чтобы соответствующее лицо могло предусмотреть обстоятельства законного ареста и содержания под стражей, а также средства правовой защиты в отношении лишения свободы. Даже в тех случаях, когда правовая основа для содержания под стражей ясна, закон не должен наделять сотрудников полиции или других государственных служащих чрезмерно широкими дискреционными полномочиями в отношении того, каким образом эти полномочия могут осуществляться (подробнее о проблемах, связанных с этим, см., например, заключительные замечания Комитета по правам человека CCPR/CO/70/TTO).

Статья 9 не входит в перечень прав, отступление от которых не допускается согласно статье 4 МПГПП (см. Модуль 7). На практике, тем не менее, это право широко рассматривается как не допускающее отступления, поскольку «отступление от предусмотренного в международном обычном праве запрета произвольного лишения свободы невозможно» (см., например, Генеральная Ассамблея, доклад Совета по правам человека A/HRC/22/44, п. 50). В связи с этим, РГПЗ посчитал:

Произвольное лишение свободы ни при каких обстоятельствах не может быть необходимой или соразмерной мерой, поскольку соображения, на которые может ссылаться государство в оправдание отступления от обязательств, уже учтены в самом понятии произвольности. Таким образом, государство ни при каких обстоятельствах не может утверждать, что незаконное, несправедливое или непредсказуемое лишение свободы необходимо для защиты жизненно важных интересов или соразмерно такой цели (Генеральная Ассамблея, доклад Совета по правам человека A/HRC/22/44, п. 48).

Это также отражает мнение Комитета по правам человека, который в своем замечании общего порядка No 35 (CCPR/C/GC/35) отмечает, что «основополагающая гарантия недопустимости произвольного содержания под стражей не допускает отступлений, поскольку даже ситуации, охватываемые статьей 4, не могут служить оправданием для лишения свободы, основания или необходимость в котором отсутствовали бы в данных условиях» (п. 66). Далее он поясняет, что «процедурные гарантии защиты личной свободы (например, возможность оспорить законность задержания) ни при каких обстоятельствах не могут быть объектом мер в обход защиты не допускающих отступлений прав» (п. 67).

Одно из заключительных замечаний в данном контексте касается сферы применения статьи 9 МПГПП в отношении терроризма и практических мер противодействия ему. Комитет по правам человека истолковывает это положение как в широком смысле означающее, что государства несут обязательство не только в отношении своих должностных лиц, но также в том, чтобы «принимать надлежащие меры для защиты права на личную свободу от его ущемления третьими сторонами. Государства-участники должны защищать людей от похищения или принудительного удержания преступниками или незаконными группами, в том числе вооруженными и террористическими группами, действующими на их территории». В дополнение к этому государствам следует осуществлять должную осмотрительность посредством принятия «надлежащих мер по защите людей от лишения свободы в результате действий других государств на их территории», например, посредством чрезвычайной выдачи. (Комитет по правам человека, замечание общего порядка No 35 CCPR/C/GC/35, п. 7).

Далее

Наверх